Образ мой покосился,
Потемнело в окне.
С каждым часом всё меньше
Человека во мне.

Вначале был хвост.
Ведь совсем без хвоста
Картина Вселенной была бы пуста.
А хвост, будто кистью, коснулся холста,
И мир засверкал, обретая цвета.
И птицы летели в свой первый рассвет,
А первая кошка смотрела им вслед…

Как хорошо на ветке,
А на земле – бардак.
Птичку закрыли в клетке,
Всё у людей не так:
Если ты пёс – не гавкай,
Если ты волк – не вой…
Птичку кормили травкой,
Сладкой такой травой!

Нет на глади речной следов и отметин, возле хижины ветхой сломана ветка. Мы забыли страх и сожгли на рассвете чёрное сердце белого человека.

Я думал, есть у меня минута,
Карабкаясь по стене.
Увы, допита уже цикута,
Ни капли её на дне.
И снова имя в графе “утрата”,
И снова попал впросак.
Мне так хотелось спасти Сократа,
А он не хотел вот так.

Соловья убивает травма.
Иногда недостаток корма.
Соловей умирает рано.

В пещере отшельник писал на стене
Про тихий зелёный бор.
Поэму о снежной писал седине,
О синих глазах озёр.