Летят солёные ветра сквозь Девисов пролив.
Наш старый мудрый капитан и строг, и справедлив.
Прекрасны девушки в порту, но всё-таки с утра
Парней отсюда унесут солёные ветра.
Нам пора, выше нос!
Ночь не зря прожита.
Всё готово, всё готово
Для охоты на кита!
Мы строим стену с тобой вдвоём,
Возводим перегородки.
Закроем, завалим дверной проём –
И каждый в своей коробке.
Сошёл я на берег в каком-то порту,
О пиве холодном лелея мечту.
Я в бар захожу и серчаю слегка:
Есть виски и водка, да нету пивка.
А бармен сказал мне: “Чему ты не рад?
Наш фирменный сидр вкуснее стократ”.
Вся ночь впереди, только минул обед,
И я рассудил: почему бы и нет?
Одни говорят, что дьявола нет, что дьявола нет, что дьявола нет,
Что он подох вчера в обед
И был зарыт на псарне.
“Всё это не так”, – другие твердят, – “Он жив, как тысячу лет назад”.
Они говорят, что он солдат
Сраной британской армии.
Была у крестьянина злая жена.
Лили Буллеро Буллен А Ло
Чуть мужа со света она не сжила.
Лили Буллеро Буллен А Ло
Леро Леро Лили Буллеро Лили Буллеро Буллен А Ло
Леро Леро Лили Буллеро Лили Буллеро Буллен А Ло
Небо алый закат раскрасил,
И на этом чудном холсте
Две снежинки забылись в вальсе
На заоблачной высоте.
Вот я зашёл с утра в контору,
А там все мёртвые сидят.
Гоняют мышь по монитору,
И не поют, и не едят.
Над лесами, над рассветами –
Ветер, пой, метель, играй!
Полетели две ракеты
На чужбину, в дальний край.
Я здесь чужой, я бедный странник.
Немало мне пришлось пройти.
Но верю я – сердец не ранит
Тот светлый мир в конце пути.
Уходит ночь, и утром рано
Встаёт рассвет передо мной.
Я через воды Иордана
Иду домой, иду домой.
Там на поле, недалече –
Стаи пуль и рой картечи.
Там снаряды гнёзда вьют,
По людишкам жалким бьют.
А он у пушки встал.
Встал у пушки-пушки-пушки.
Выправку держал
И пушку заряжал.